Читаем без скачивания Медные монеты даруют миру покой [огрызок, 93 главы из ???] - Mu Su Li
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Каменный Чжан не мешкал: он тут же ясно сказал, какое сырьё ему нужно, и ушёл со всем тщанием вымыть руки.
Другие тем временем тоже не бездельничали. Лу Няньци ранним утром устроился сам по себе в уголке двора, в одной руке он держал чёрную ленту, которой Каменному Чжану в прошлом завязывали глаза при похищении, а другой поддерживал ветки, вырисовывающие по земле. Закончив чиркать, он размышлял какое-то время, стирал всё и начинал заново…
Материалов Каменному Чжану требовалось не так чтобы много, и к счастью, в доме Фан Чэна, не говоря о прочем, недостатка в сырье не было, тем более в том, что касалось лекарств. Не считая одного, наиболее особенного, прочее подготовили очень быстро.
— Чего не хватает? — спросила Цзян Шицзин.
Каменный Чжан охнул и простонал, словно у него болели зубы:
— …конье… клея.
— Какого клея? — вдруг обернулся Сюэ Сянь.
Раз уж сосуд треснул, Каменный Чжан разбил его окончательно:
— Драконьего клея.
Потеряв на мгновение дар речи, Сюэ Сянь спросил с сомнением:
— Что это за штуковина такая — драконий клей? Почему я о нём не знаю?
— Это клей, что варят из драконьей кожи, — Каменный Чжан ощутил, что после этих слов ему не жить. Он молча ударил себя по губам, думая: «Бездумно взялся за работу — накликал себе смерть».
Сюэ Сянь потемнел лицом:
— Вздор! Кому так жизнь надоела, что он посмел варить клей из драконьей кожи? Тащи его сюда, чтобы я знал!
— Нет же, это лишь… лишь название такое, — заторопился объяснить Каменный Чжан. — Ты же знаешь, любым необыкновенным диковинкам, чьё происхождение неизвестно, любят давать особенные громкие имена, восемь, а то и девять из десяти человек радостно свяжут их с телом истинного дракона, пусть на самом деле никакой связи нет вовсе. Такой клей, он пришёл от торговцев из Западного края, должно быть, его варят из кожи диких зверей…
Услышав о драконьей коже, драконьих костях и подобном, Сюэ Сянь готов был взорваться от гнева, без лишних рассуждений он решительно заявил:
— Чем использовать какой-то неизвестный клей, возьми свиной кожи и свари из неё!
— Конечно. — Как сказал Старейший, так пусть и будет, у Каменного Чжана не было ни малейших возражений.
Сюэ Сянь как раз закончил гневную речь и едва обернулся — увидел, что Сюаньминь стоит позади него. Он молча обменялся с Сюаньминем взглядами, отвернулся, спешно покатил стул и сбежал, умчавшись вихрем.
Сюаньминь молчал.
В действительности клей из свиной кожи тоже был неплох, только время тепловой обработки требовалось соблюсти в точности; поторопишься или промедлишь — и он уже непригоден.
Каменный Чжан ждал, присматривая за котелком. Предположив, что уже почти готово, он собирался снять клей, но в итоге его удержала вытянувшаяся сбоку рука.
Он понял, чья это рука, едва взглянув на белоснежный рукав, и тут же очень почтительно повернул голову:
— Учитель.
Сюаньминь тоже не стал говорить много, только окинул котелок взглядом и сказал:
— Повари ещё один кэ[163].
Каменный Чжан остолбенел:
— Учитель, ты тоже умеешь делать такие маски?
Глава 59: Нить, протянувшаяся через кости (4)
Задав вопрос, Каменный Чжан сразу пожалел, поскольку обнаружил, что Сюаньминь замер и сильно нахмурил брови.
Каменный Чжан растерял слова. «Я всего лишь спросил, что в голову пришло, в самом деле, незачем так усердно размышлять, а, учитель…»
Он молча повернул голову, встретился взглядом с Цзян Шинином, что сжался возле топки печи, наблюдая за огнём, и спросил одними губами: «Что делать? Я в панике».
Цзян Шинин пожал плечами: «Поделом».
Когда Каменный Чжан повернулся обратно, Сюаньминь, уже убрав руку, хмуря брови, с задумчивым видом смотрел на клей из свиной кожи в котелке. По правде сказать, его монашеские одеяния казались совершенно не тронутыми пылью и всерьёз не сочетались с дымом и жаром в печи; когда он стоял рядом с топкой, даже огонь боязливо уменьшился.
Каменный Чжан не представлял, о чём размышляет Сюаньминь, однако, судя единственно по выражению его лица, это, должно быть, было что-то не столь уж радостное. Поэтому он не осмелился в такой момент заговорить и потревожить почтенного божественного мастера деликатной просьбой выйти, ему оставалось лишь просто ждать вместе с Цзян Шинином, обмениваясь с ним растерянными взглядами.
К счастью, хотя Сюаньминь порой не понимал чувств других людей, его характер был гораздо приятнее, чем нрав Сюэ Сяня, сознательно искавшего удовольствий. Клей из свиной кожи в котелке от варки булькнул, и Сюаньминь опомнился. Снова он не стал болтать, лишь окинул взглядом топку и сказал:
— Огонь слишком слаб.
Договорив, он вышел из кухни, не взглянув на Каменного Чжана с Цзян Шинином.
Белоснежный подол монашеских одеяний мазнул край двери — и исчез, не оставив ни следа, ни тени.
Каменный Чжан испустил глубокий вздох:
— Не могу дышать, я уже стар, мне в самом деле не вынести испуг. До чего же быстро стучит сердце, ай…
Цзян Шинин украдкой перевёл дух и, не подавая ни единого звука, подбросил сена в печь.
— Однако учитель действительно потрясающий, а. Как он только умеет всё что угодно? — Каменный Чжан подумал, что это всё-таки удивительно. — Вот как эта штука…
Он вытянул губы в сторону котелка с клеем из свиной кожи:
— Как эта маска — здесь у нас никто о таком не думает. Всё же меня брал в Ланьчжоу один господин, только волей судьбы я узнал в тех краях, как её делать. Там близко пограничные заставы и переходы, много людей, много всяких дел, некоторым нужно обучиться такого рода искусству, чтобы сохранить себе жизнь. Но знания обо всём этом не накопишь без лет жизни и опыта. Не то чтобы я имел в виду… Учитель юн, даже если он очень способный, в таком возрасте количество мест, где он бывал, и людей, с которыми сталкивался, в конце концов, ограничено, как же он собрал такой багаж?
На самом деле, не говоря уж о Каменном Чжане — Цзян Шинин и сам иногда переживал о том же. Он всегда чувствовал, что опытность и спокойствие, которые проявлял Сюаньминь, выходили далеко за рамки положенных ему по возрасту…
У Каменного Чжана, мужчины уже преклонных лет, не было других радостей, и когда он заговаривал о такого рода делах, прощупывая чужой опыт,
